Признаться даже себе, что жалеет о том. что поддался на уговоры Рукии Бьякуя не мог. Хотя бы потому, что Рукию это расстроило бы. Поэтому он старался держаться с новым любимцем ровно, но со стороны выглядело это... вымораживающе. Слуги шарахались к стенам, когда видели хозяйскую физиономию, скованную попыткой изобразить если не дружелюбие. то хотя бы равнодушие.
А вот наглый кошак и не думал пугаться. Гриммджо тёрся костяным панцирем о хозяйские ноги в полной уверенности, что ему ничего не грозит. И в самом деле, пинать арранкара-ягуара значило как минимум сломать собственную ногу. Впрочем, Бьякуя не пинался совсем из других соображений. Рукин любимец, как-никак.
Сам Гриммджо себя ничьим любимцем не считал. Более того. от сам выбрал себе любимца и ходил по поместью за собственным человеком хвостиком. Большим таким и наглым хвостиком.
Бьякуя только вздыхал про себя, в очередной раз обнаружив бессовестного кошака в неприемлемой близости рядом с собой. Но пока Гриммджо не пытался играть с отчётами, не переворачивал стойку с Сенбонзакурой и не точил когти о самого Бьякую, причин гнать кошака подальше от себя не было. И Бьякуя терпел. Терпел, когда едва не спотыкался о плотную тушу в проходе, терпел ласковое бодание лобастой головой, от которого едва не падал, терпел, когда Гриммджо притаскивал добычу к нему в покои, терпел тяжёлую голову у себя на коленях во время вечернего чаепития с сестрой.
Бьякуя и сам не заметил, когда присутствие Гриммджо стало привычным и даже необходимым. Он рассеяно чесал за пушистым ухом, когда заполнял отчёты, небрежно гладил сильную холку, проходя мимо, привычно вышвыривал в сад очередное "подношение".
Однажды Бьякуя проснулся от удушья. Оказалось Гримджоу свернулся рядом с хозяином на футоне и положил тяжеленную морду на грудь мужчине. Вялой спросонья рукой Бьякуя попытался спихнуть голосу зверя с себя. Гримм только сонно открыл глаза, полоснул светящимся взглядом и перекинул через Бьякую не менее тяжёлую лапу. Крепкий синигами только полузадушено крякнул. Гриммджо на звук радостно встопорщил уши и перекинул и вторую лапу. Бьякуя обхватил обеими руками мощную шею и попытался оторвать от себя неподъёмную тушу. Туша растекалась довольной лужицей, просачивалась сквозь пальцы, как это умеют делать только коты, и снова собиралась в арранкара на груди мужчины.
- Гриммджо, - яростно прошипел Бьякуя и попытался пнуть наглеца ногой.
Ягуар вдруг распахнул синие очи и выдохнул:
- Наконец-то ты назвал меня по имени.
Бьякуя замер, уставился на говорящего кошака огромными глазами, сразу становясь лет на пятьдесят моложе. А тот плавно перетёк в человеческую форму и сжал онемевшее от шока тело горячими руками.
- Эй, Бьякуя, я долго ждал, но могу подождать еще немного. Ты только не тормози, как обычно.
Бьякуя обречённо закрыл глаза.