Автор: AnnVi.
Название: Сны по фен-шую.
читать дальшеОн мнил себя метросексуалом. Он изображал из себя умного. Он считал себя красивым.
Только вот окружающие не разделяли его мнения: девушки называли самовлюблённым придурком, парни были менее политкорректны и говорили что он мудак и гандон. Он всегда морщился на это и отвечал патетически: "Боже, какая дикость! В какое время я живу!"
Но Бог только посмеивался, глядя на него с высоты свой Небесной Канцелярии и оставлял так как есть, поскольку, видать, этот индивиидум его здорово забавлял.
Василий Пупков шел по проспекту, спеша с работы домой. Он бы не ходил пешком, вот только денег на хорошую машину, полагающуюся такому умному и красивому парню не было, а поделку отечественного автопрома, Василевс не считал достойной его ни в коем разе. Приходилось ходить пешком, радуя улицы родного города своим появлением на них.
- Купи книжку! Задёшево отдам! - заныл алкаш, завидев Пупкова.
Василий бы не остановился, но пьянчуга перекрыл ему дорогу, загородив немытым лет так сто телом без того не слишком широкий тратуар.
- Купи книжку! - отвратительное дыхание алкаша коснулось тонкого обоняния молодого человека. Тот поморщился и решил избавится от столь неприятного приставалы.
- Сколько? - зажимая нежный нос белоснежным носовым платком, спросил Василий.
- На бутылку! - ощерил свой рот в отвратительной улыбке мужик.
Пупков достал стольник из партмоне и было собрался идти дальше, но пьянчуга ухватил его своими грязными пальцами за пиджак:
- Книжку то! Книжку! - дыхнул на глянцевую обложку, протёр сальным рукавом и вручил Пупкову: - Во! С картинками!
Молодой человек не глядя схватил довольно большую книгу и рванул подальше от синяка, пока он еще что-нибудь ему не продал.
Странное дело: дома у Пупкова книги были только для антуража, он их покупал, что бы поставить на полку и потом стирать с них пыль, а если приходили вдруг гости, то он стирал пыль со словами: "Ах, как давно я это не перечитывал!".
А тут открыл своё приобретение вечером на диванчике и читал, читал, пока не заснул с книгой в руках
- Какой идиот подкинул книжку по феншую Пупкову! Поймаю убью нах! - орал начальник, когда Василий пришел на работу обременённый знанием Фен-шуя и стал напрягать всех перестановкой, мотивируя тем, что де не правильно сидим и от того нет денег.
- Дебилы, кого слушаете?! У вас нет денег потому, что слушаете дебилов! - но народ всё так же молча переставлял столы в офисах, в надежде что это им поможет обогатиться.
Пупков же только поставил на свой стол фигурки Хотея, трёхногой жабы и с другой стороны монитора воткнул денежное деревце.
- А почему ты не переставляешь свой стол? - спросила его Мариночка, которая в тайне вздыхала о Василии.
- Мой стол и так стоит согласно всем законам системы Сань Юань, я лишь дополнил фигурками, усилив Ци. Но думаю, что-то голубое мне тут не помешает...
Сидящий за соседним столом экономист хрюкнул и закашлялся за своим монитором. Пупков на это лишь закатил глаза и изобразил негодование подобным предположением.
- Не обращай внимания! - стала утешать его Мариночка. - Давай сходим сегодня в кино? Там фильм новый вышел в прокат, говорят, интересный...
- Ну, не знаю.. Ну, может быть... - за соседним столом опять хрюкнул экономист. - Да, Мариночка, сходим!
Марине не удалось купить билеты на тот фильм, который она разрекламировала Пупкову.
Она даже предложила переплатить стоимость, но на неё посмотрели косо: "Женщина, кинотеатр не резиновый!". Мариночка хоть и считала себя девушкой всё поняла - это будет крах её надежд.
Она отошла от касс убитая горем, когда вдруг рядом с ней остановился парень.
- Девушка, а вы не купите у меня билеты? - он без особой надежды вглядывался в лицо Марины. - Моя подруга заболела, поход в кино накрылся медным тазом...
- А когда сеанс?
- В двадцать тридцать. Это на ван Хельсинга.
Марина оглянулась на кинотеатр и обратила внимание, что рядом с афишами о премьере висят афиши и "Ван Хельсинга", где суровый патлатый мужик стоит наперевес с хреновиной - смеси автомата и арбалета.
Будь, что будет! - решила она и обратилась к парнишке, что предлагал билеты:
- А давай свои билеты!
Василевс прибыл к кинотеатру с опозданием.
У него была уважительная причина - он никак не мог решить какой ему полувер надеть - бежевый или кофе с молоком? А потом еще надо было подобрать шарф, что бы закончить ансамбль. В итоге он опоздал всего на десять минут! ну ничего, Мариночка его дождалась и была весьма рада, что он всё же пришел.
В темноте они с трудом нашли свой ряд, а когда нашли, то Василий заметил, что Марина могла бы купить билеты и поближе.
Происходящее на экране как-то сразу захватило Пупкова, он с удовольствием смотрел на экран, когда вдруг ему пришло в голову, что это же фэнтези! - жвачка для дураков! Но он то не из этих! Да, он волею судеб вынужден зарабатывать на хлеб насущьный просиживая в офисе, но он другой! Он выше! Он интеллигентнее и интеллектуальнее тех, кто смотрит это... это... эту порнографию!
Притворно зевнув, он громко зашептал Мариночке:
- Марина, неужели тебе нравится это киножвачка? Фи...
Девушка с сожалением оторвалась от экрана.
- Тебе не нравится?.. Ну, пойдём тогда...
- Пойдём, конечно. Жаль было только потраченных денег. - И не важно что деньги потратил не он, важна вежливость.
Пупков решительно встал и пошел на выход. Мариночка бросив последний взгляд на экран, где ван Хельсинг с удовольствием мочил нечисть, вздохнула и поплелась следом.
- Ну вот как можно смотреть эти, с позволения сказать, фильмы? Это не кино даже! Черти что! Кино - это "Сталкер" Тарковского! Это - кино!.. - и пока они шли к остановке автобуса, Василий пересказал девушке статью которую он прочел в журнале "Огонёк", датированный прошлым веком и хранившимся у него в туалете. Его он стащил вместе с журналом "Караван" со столика у стоматолога.
Мариночка внимала открыв рот, словоизлияния Пупкова и даже не обратила внимания, что Василий, как истинный джентельмен, проводил её до остановки. Статья, выученная наизусть за время сидения на горшке, кончилась, а автобуса девушки всё не было. Но едва сверкнули фары какого-то транспортного средства, Пупков спешно попрощался и был таков.
А это проехала грузовая газель.
Василию снился "Сталкер".
На самом деле фильм это он конечно же не смотрел, но в журнале было полно фотографий. А сейчас эти фотографии ожили.
Под ногами Пупкова хрустела отколотая плитка, хлюпали лужи и ветер хлопал рамами без стёкол.
И вдруг - кинозал. Большой кинозал, но там стояло одно единственное кресло. Василий сел в него и тут же на экране замелькали кадры "Ван Хельсинга", только вот главный герой был сам на себя не похож - и волосы короче и выражение на лице, ну прям зверское. А еще он загонял плохо оструганные колы в вампиров вручную.
- Фи! не по фен-шую кол забиваешь! - воскликнул Пупков.
Вампир перестал кривить рожу и во все глаза изумлённо уставился с экрана на Василия, а потом и лже-Хельсинг медленно повернул к нему лицо...
- Вася, тебе я вставлю по фен-шую. Не сомневайся. - и обещающе улыбнулся голливудской улыбкой.
Пупков закричал в ужасе и замахал руками, отчего и проснулся посреди ночи.
На работу Пупков пришёл не выспавшимся и немного помятым.
Где-то до обеда он был не в себе, но уже после перерыва морок наведённый странным сном стал рассеиватьс и он опять начал смотреть на всех свысока и морщить нос, если видел что-то не по фэн-шую.
Мариночка, не до конца осознав своё фиаско, не оставила надежду завоевать сердце красавчика Василия.
Созвонившись с одной своей хорошей знакомой, она достала билеты в филармонию, на концерт струнного квартета. По её мнению, такого утонченному молодому человеку, как Пупков, это будет очень приятно. Откуда бы ей знать, что Василий из музыкальных инструментов различает лишь барабан, гитару и трубу?
Потрясая билетами и сияя как новая копейка, она вошла в кабинет, где работал Пупков и порадовала его:
- Василий! Я достала билеты в филармонию!
Экономист за своим монитором откровенно заржал.
- Когда концерт? - мрачно спросил Василевс.
- Только завтра! В восемь!
Пупков царственно кивнул и изобразил бурную деятельность, тем самым показывая, что разговор окончен.
Придя домой с работы, он как множество холостяков, достал из морозилки магазинные котлеты, кастрюлю с отваренными рожками и поужинал. Включил телек, посидел бездумно таращась в экран, но как только часы стали близится ко времени сна, заметно занервничал. Ему хотелось спать, в то же время ему было страшно засыпать? А вдруг опять эта хрень приснится?
Пометавшись по комнате, он решил для себя, что негоже ему бояться, Фредди Крюгер - выдумка, а лже-Хельсинг вообще глупость!
Успокоив себя таким образом, он снял носки, понюхал, поморщился, затолкал под диван к другим носкам и завалился на диван, который не застилал уже неделю.
Сначала снова приснился заброшененное помещение больницы. Хруст плитки, звук падающей воды, сквозняк, заставляющий ёжится и шелестящий бумажками на полу... внезапно он оказывается на лестнице этого здания - куда идти? - вниз в подвал, где уже четвёртая ступенька скрыватся в темноте или, наоборот, вверх? Пупков топчется на месте, не желая иди ни вниз, ни наверх, а скорее повернуть обратно.
Он разворачивается и снова открывает ту дверь, которая привела его на лестницу. И опять оказывается в том же самом кинозале, где стоит единственное кресло.
Выбора нет. Василий садится в это кресло и оно вдруг трансформируется в некий шезлонг.
Вспыхивает экран, на котором вновь носится со своим арбалетом-автоматом ван Хельсинг, как в нормальном кино. Внезапно плёнка обрывается и на ярко белом полотне экрана видно, как она плавится под горячим светом ламп. А потом гаснут и лампы.
Темнота и тишина длиться несколько секунд, за которые Пупков почувствовал себя слепым и глухим. И вот снова, разрывая темноту вспыхивает свет, включается звук и Василий видит некую сцену, где герой сидит спиной к зрителю у камина и видна его левая рука, держащая бокал.
В камине потрескивает огонь, рука слегка взбалтывает содержимое бокала. Не происходит ничего.
- режиссёр - бездарность! - не выдерживают нервы Пупкова.
И тут же лже-хельсинг выглядывает из-за спинки кресла, смотрит на Василия и мурлычет с каким-то блядским выражением на лице:
- Это ты, Ва-ася... Ты всё-таки пришёл? Хор-рош-шо... - красивым плавным движением встаёт, ставит бокал на каминную полку и делает шаг...
... за кадр.
На экране по прежнему горит камин, потрескивают дова, на полке стоит бокал...
Никогда Пупков не замечал за собой умения ощущать людей кожей, а тут вдруг ощутил, но попытка встать с кресла и убежать потерпела неудачу - кресло держало его крепко. Он побарахтался и покорился неизбежному - встрече с неизвестностью.
- Ты меня ш-шдёш-шь... это хорош-шо... - руки незнакомца стали гладить тело Пупкова и он ощутил, что лежит в этом шезлонге абсолютно голым, даже всегдашних носков на нем нет. Не кстати он вспомнил, что снял их и закинул под диван.
Руки лже-Хельсинга горячие и при соприкосновении с кожей Василия у того возникает странная реакция - все волоски на теле стоят дыбом.
- Пуш-шистенький...
Шипящие слова, поглаживания, постепенно одурманили мозг Пупкова, он уже ждал где и когда по телу пройдется обжигающая ладонь. Но чего он точно не ожидал, так это то, что она сомкнётся на его члене.
- Ох!.. - воскликнул Василий и проснулся.
В трусах растеклось целое озеро.
Утром Пупков на работу прибыл еще более помятым чем вчера и не причесанным как обычно.
Он мрачно взирал на окружающих, осмелившихся к нему обратиться, по делу или без.
- Что, неужели трахнули нашу принцессу? - ехидно поинтересовался экономист, высунув нос из-за монитора. В него полетела скомканная бумажка - недолетела, следом за ней Василий метнул стирательную резинку. Резинка ударилась о монитор, экономист опять скрылся в своём убежище и уже оттуда продолжил насмешливо хихикать над Пупковым.
В кабинет вошли девушки из соседнего отдела и Мариночка.
- Пупков, ты огурчиком-то зад полечи!
Пришедшие не поняли сути шутки экономиста.
- Ну, помните, ролик одного профессора? - все закивали, мол, да помним, - Так у Василия зад болит! Надо срочно на грядку, подпитаться соком земли!
Все дружно заржали в том числе, пряча глаза и зажимая рот, Мариночка.
- Ни у кого огурцы не пошли? А то куда идти-то Пупкову к кому на дачу? В оранжереи что ли? - продолжал издеваться этот клоун - Так там большие... Впрочем, Пупкову, нашей гордости, все самое большое, самое лучшее, чтобы всё было по фэн-шую!
Сотрудницы засмеялись в голос, аккуратно вытирая выступившие слёзы, что бы не размазать косметику.
Пупков, взвинченный сверх меры, вскочил и выбежал в коридор. Быстрым шагом дошёл до туалета и простоял несколько минут у серкала, умываясь холодной водой и делая жалкие попытки привести в порядок не только внешне, но и внутри себя. А там как раз и был бОльший беспорядок, нежели снаружи - ему по-прежнему было не по себе и очень страшно.
Глядя в зеркало и жалея себя, Василий чуть не расплакался, его спасли только чьи-то шаги по коридору.
- Ой, Василевс, ты прости меня, я смеялась вспомнив ролик, не над тобой! Что ты! - по дороге обратно в кабинет ему встретилась Мариночка. - Мы же идём в филармонию?
Василий уже частично пришел в себя и задумался, простить ему Марину или нет. Дома особо заниматься не чем, только поужинать и лечь спать, но при мысли о сне, на Пупкова накатила паника.
- Д-да, пойдём! - с трудом удержав вновь подкатившую истерику, молодой человек, рассеянно кивнул и обошел девушку, спеша в кабинет.
До конца дня экономист больше не тренировал на нём своё остроумие и настроение Василия выровнялось настолько, что перед походом в храм искусства он даже принял душ, но не настолько, что бы сменить носки и рубашку.
Струнный квартет усыплял.
Василий боролся со сном как мог, но всё равно, веки тяжелели, глаза закрывались. Когда в очередной раз он проснулся от громкого пронзительного звука, издаваемого скрипкой, он извинился и побежал в туалет, умыться холодной водой. Ну заодно и отлить.
Поплескавшись в раковине, вытерся бумажным полотенцем, еще раз глянул на своё лицо с залёгшими тенями под глазами, недовольно сморщился и вышел...
... в спальню.
Это была точно спальня - огромную кровать с балдахином не спутать ни с чем!
Ноги Пупкова как приросли к полу, он так хотел сбежать, обратно, в филармонию, к струнному квартету и Мариночке, но не мог двинуться с места. А вперёд, к кровати - получилось. Назад - нет. Опять у него не было выбора, только смириться с существующим положением вещей.
Стоп! Это же ему сниться! Его просто убаюкали скрипки с этой... как её... ну такая дура здоровая, скрипку еще напоминает...а! Не важно! Если он ущипнёт себя...
Пупков не жалея сил со всей дури ущипнул свою руку и тут же вскрикнул - больно!
Ничего не поменялось. Спальня. Свечи. Кровать.
Василий вздохнул и поплёлся к этому здоровенному как футбольное поле, лежбищу. Уселся на краешек. Посидел.
Никто не спешил приходить и что-либо с ним делать, пупков расслабился, снял туфли и взобрался на подушки.
Ему показалось, что он задремал буквально на долю секунды, но когда открыл глаза, в комнате уже было темно, свечи погасли а рядом с ним кто-то находился.
- Ждёш-шь?.. - судя по голосу, это опять был лже-Хельсинг. Его руки тут же по хозяйски прошлись по телу Пупкова, что заставило самого владельца тела замереть.- Ну-ну, что ты! Я не сделаю тебе ничего, чего бы ты не желал... Рас-слабьс-с-ся....
Василий не успел понять когда на нем исчезла вся одежда - не нем опять не было ни одной ниточки, только то, в чем мама родила.
Горячие руки, знали где ласкать и как ласкать, возможности уклониться не было, да и в какой-то момент уже и не хотелось уклоняться, скорей, наоборот, Василевс сам начал подставлять себя под эти руки. Голова была восхитительно пустой и лёгкой.
- Как скажеш-шь... - а что он сказал? Разве он что-то сказал? Вот же черт!..
Кажется действительно придётся лечиться огурцом...
- Молодой человек Вам плохо?
Пупков открыл глаза - над ним склонились работницы филармонии, три женщины.
- Может скорую вызвать?
- Н-не... я сейчас... сейчас... я встану... - получилось не слишком ловко, но он встал и отчетливо понял, что ему не приснилось ничего - дискомфорт в определённых местах имел место быть. Надо посмотреть в интернете, действительно ли огурец помогает?
- Лучше посидите тут в кресле, я вам водички принесу...
После похода в филармонию, Пупков был сам не свой.
Он закрылся у себя в квартире и всю субботу вздрагивал от малейшего шума, искренне и нежно жалея себя плача и стеная о пострадавших частях тела. Половину ночи не спал, выпив, наверное ведро кофе, а вторую половину ночи искал чем занять себя, что бы не заснуть.
Он убрал в своей берлоге, чего не делал наверное месяца два - вытащил все носки из-под дивана, перестирал их и рубашки и не все вместе, а по отдельности, помыл гору скопившейся посуды, протёр пыль везде, подмёл, помыл пол и даже сварил себе супчик на завтра.
А потом, когда первые лучи солнца показались из-за домов, без сил и снов, как в яму провалился, заснул на незастеленной кровати и проспал до полудня.
И всё воскресенье он не отвечал на звонки, пока бедный мобильник не отключился с горя.
Василевс всё думал, как так получилось, что это странное приключение ему даже немного понравилось? Почему? Но в тоже время ему было дико страшно - а ну как заснёт и опять случится?
Но и в воскресенье не случилось.
В понедельник Пупков пришел на работу хоть и бритый-умытый-причесаный, но подавленный и молчаливый. Улыбался редко и как-то робко, в основном сидел тихо, уткнувшись в монитор.
Вторник, среда...
Василий в определённой степени уже расслабился - ничего же такого не происходило, он повеселел, частично вернулся к прежним привычкам, как вдруг в четверг, переступив порог собственной квартиры после работы он снова попал в ту же спальню.
Замер у порога. Сердце его колотилось как бешеное - он боялся, но не только - где-то там, в глубине сознания попискивала радостная мыслишка: "Ну, наконец-то!"
- Чего стоим? Проходи... - раздался из темноты знакомый голос.
Пупков не мог сдвинуться с места, просто ноги отказывались идти.
- Ну, что же ты?.. - прошептал голос ему почти на ухо так, что кожа пошла пупырышками, - Идём... - лже-Хельсинг потянул его за руку и Василий наконец сделал первый шаг и неожиданно оказался прямо около ложа.
Легкий толчок. Пупков упал на кровать как подкошенный и с удивлением смотрел на то, как исчезает с него одежда.
- А-а?..
- Да ерунда, не волнуйс-ся... - как кот лизнул его кожу лже-Хельсинг, - Ум... помылся... хорош-шо...
Горячая ладонь прошлась по телу Василия, заставляя обмирать от страха перед тем что будет и одновременно предвкушать это.
- Я с-с-снаю все твои тайные желания... Я их ис-сполню...
И исполнил, как и обещал. Только вот Пупков до сих пор не был уверен, что именно этого он желал.
Пришел в себя после бурного оргазма Василий на собственном диване. рядом на стуле лежала аккуратно сложенная его одежда, а в ушах до сих пор слышалось насмешливое - "Мойс-ся почаще!"
Когда Пупков снова попадёт в эту спальню, он не мог предугадать, все было очень неожиданно и непредсказуемо. Мог выйти туда из любой двери в офисе, дома, в магазине. Или вообще несколько дней не попадать в неё.
Возвращался обратно по разному - то минут десять проходило, то вообще для окружающих он только остановился на секунду с остекленевшим взглядом, а потом "падал в обморок".
Он и так не был толстым, так слегка животик наметился, а с такой жизнью, этот животик прилип к позвоночнику, круги под глазами стали неотъемлемой частью его имиджа. Но мылся он теперь ежедневно и менял носки.
А еще Василий больше не докапывался до других, ему бы в себе разобраться.
- Слышь, Пупков! - экономист высунулся из-за своего монитора и кинул скатанным шариком бумаги в Василия.
- Чего тебе? - устало поинтересовался Пупков.
- Да всё смотрю на тебя и не пойму, заболел ты что ли? Что у тебя случилось?
Вася не ожидал такого искреннего участия со стороны человека, с которым посидел уже полтора года в одном кабинете и от которого всегда слышал только насмешки над собой. Он не знал об этом человеке толком ничего, кроме имени - Петя Головин - но никогда не обращался к нему по имени.
Не то, что бы его не спрашивали о самочувствии на работе, спрашивали и еще как! Марина прямо-таки задолбала своими вопросами, и Пупков даже озлился из последних сил и послал её.
А тут вот захотелось поделиться. Рассказать всё. Вот прям всё как есть!
И пусть он посмеётся и расскажет другим, но так хотелось хоть кому-то облегчить душу!
- Ты действительно хочешь знать? - на всякий случай переспросил Василий.
- Да.
- Я бы не хотел исповедоваться всему отделу, так что давай на обеде поговорим.
Офисные часы показали час дня, все работники, как один, поднялись со своих рабочих мест и побежали к местам кормёжки.
Экономист с Пупковым вышли из здания и осели в небольшом ресторанчике, в углу, где бы их никто не потревожил, заказали бизнес-ланч.
Василий начал рассказывать о том, что с ним происходит и, странное дело, Головин внимательно слушал, ни разу не засмеялся не покрутил у виска.
- ...Ты знаешь, мне страшно. Я всё время боюсь. И еще жду этого. Но еще больше страшно, от того, что я этого хочу... - устало закончил своё повествование Пупков.
- Жуть. Правда. Ты ешь-ешь, всё остывает же. - экономист отхлебнул сока, задумчиво посмотрел куда-то в сторону окна и добавил: - Знаешь, я поспрашиваю у кое-кого, каким образом тебе можно будет помочь.
- Да чем там помочь-то можно? Не понимаю. Если только меня загипнотизировать, что бы я радостно прыгал в койку к этому... не-знаю-кому.
- Ну, на каждую хитрую жопу есть хуй с резьбой! - и вдруг смутился, вроде бы как по больному ударил: -Извини, ну ты понял.
- Ничего... А ты оказывается нормальный... в смысле, хороший человек, Головин. Спасибо.
Головину тоже что было сказать Пупкову, но он воздержался, только махнул рукой.
- да ну! За что? Я же ничего даже не пытался сделать!
- Ты выслушал меня и даже не сказал что я умом тронулся...
- Хех, я это всегда успею! Не дрейфь! лан, давай, пошли, время - цигель-цигель, ай лю-лю!
Парни расплатились по счету и пошли на выход.
В дверях Головин убедился, что Василий не сошел с ума - оглянувшись он увидел собственными глазами, как фигура Пупкова будто бы пошла рябью, как при плохом сигнале старого телевизора, потом стала какой-то прозрачной, почти на долю секунды исчезла, а потом снова появилась. Экономист еле успел поймать обмякшее тело.
- Тихо, держись, держись... Я обязательно придумаю что-нибудь! Обязательно!..
***
Пётр Головин проработал вместе с Пупковым полтора года. И все полтора года тайно сох по нему. Он не был слепым и прекрасно видел, что Вася та еще штучка с ручкой и иногда так и подмывало шарахнуть его чем-нибудь тяжелым по тому месту, что порождало закидоны Пупкова.
Но больше всего его тяготило то, что Василий не обращал никакого внимания на его персону. Глупые офисные бабы вились вокруг него стаями, не оставляя шанса ему, Головину.
Страшилка, что рассказал ему Пупков, сначала позабавила Петра, потом он задумался о душевном здоровье Васи, но вот слова, которыми закончилось повествование расставили всё по местам - Пупков не сошел с ума, не придумал всё это. А уж происшествие в дверях окончательно убедило Головина действовать и потому он отправился к своей тётушке, которая занималась оккультизмом и всякой чертовщиной за советом.
Как только Пупков появился в офисе, Пётр его прижал к стене и возбуждённо зашептал в ухо, что после работы им надо будет поехать к его тётке, она де, ждёт. И обязательно надо захватить то, что он, Василий, перед тем как началось эта хня с ним, купил не в магазине.
Оба взволнованные они ели высидели положенное время на работе. Именно "высидели", ибо работа совершенно не делалась. Головин, ради такого дела сам сбегал в кафе и принёс обед в кабинет, зная проблемы Пупкова с дверьми.
Пупков, на удивление, чувствовал себя гораздо лучше в обществе Петра. Че ближе к нему находился Головин, тем было лучше. А еще лучше, если тот хватал его за руку или как-то по-другому притрагивался.
К концу рабочего дня, Пупков готов был сам прилепиться к экономисту и не отлипать от него до скончания века.
- Знаешь, подержи меня за руку. Мне с тобой не так страшно... - рабочий день был окончен и пупков мялся на пороге кабинета.
Головин высунул голову в коридор, убедился, что никто лишнего не увидет и вцепившись в вожделенного красавчика вышел с ним в коридор.
Все двери здания они прошли вместе и за руки.
По квартире Пупкова, блиставшей нереальной чистотой они тоже ходили как детсадовцы за ручку, пока Вася вспоминал, что когда и где он купил недавно.
- О! Вот он, пресловутый "Фэн-шуй"! - Головин взял книгу с журнального столика и только хотел её открыть, но его остановил возглас Васи:
- Точно! Её я у "синяка" купил!
- Ну тогда поехали, раз нашли причину причин.
- Думаешь, в ней дело?
- Да, понятия не имею! Тётя в этом разбирается, а не я!
- Проходите, проходите! - тётушка Головина не выглядела классической гадалкой, на ней не болтался черный балахон расшитый звёздами, не надета шаль и на голове никакого тюрбана не наблюдалось. В квартире было как в обычной городской квартире - ни тебе сушеных пучков трав, не воскуривались ароматные палочки, даже хрустального шара не было. Рядовая тётка, каких на улицах толпы шляются.
Пупков по-началу разочаровался даже.
- Не путай внешнее и внутреннее, мальчик. - невозмутимо ответила на его мысли женщина. - Внешний блеск и антураж не сделают ни кого знающими.
Пригласив гостей в комнату, она спросила:
- Что вы мне принесли?
Головин протянул книгу.
Женщина уселась на в кресло и взялась внимательно изучать страницы книги, а парни пристроились на диване, причем Пупков постарался ближе придвинуться к Петру.
- Ты прочёл всю книгу?
Пупков задремал на коленях у Головина и вздрогнул проснувшись от громкого вопроса.
- Да...
- И то, что написано карандашом на задней обложке тоже? - строго, как учительница, глядя в глаза Василию, спросила женщина.
- Да...
- Вслух?
- Да... там не разборчиво было...
- Ну, поздравляю! Ты вызвал себе инкуба из свиты Асмодея, демона похоти и тайных желаний!
- Ёпт!.. - в один голос выразили своё отношение к этой новости парни. - И что делать?.. Но почему ван Хельсинг?
- Что делать? Ну это просто! Надо что бы тайные желания перестали быть тайными для начала, по крайней мере для тебя, Василий. А ван Хельсинг - это еще проще. Когда ты смотрел фильм, то наверняка счел этот образ привлекательным? Ведь так?
Пупков вспомнил темноту кинотеатра, Маринку, жмущуюся к нему и образ борца с нечестью. Ван Хельсинг на экране был приятнее, чем Марина рядом. И он согласился.
- Да, что-то такое было...
- Значит, я тебя сейчас отчитаю, действие будет временным и даст тебе возможность превратить тайное в явное. То есть всё остальное зависит только от тебя...
На обратном пути Пупков сломал голову гадая какие такие у него могут быть тайные желания, которые даже для него тайна?
Василий не заметил, как они оказались у его дома, пребывая в серьёзных раздумьях.
Вышел из машины и робко остановился у подъездной двери - переступать порог ему было боязно.
- Это... Петь... Ты сильно сегодня занят?
На что Головин ему ответил голосом Пяточка из мультфильма:
- Не-а! Я до пятницы совершенно свободен!
Пупков не сразу понял - причем здесь пятница? - но когда дошло, он поинтересовался с осторожностью:
- А... а может ты у меня переночуешь?.. - признаваться в том что отчаянно трусил ему не хотелось.
- ну, пошли! Головин закрыл машину, и взяв за руку Пупкова, переступил с ним порог подъезда.
Вася разволновался. Причин для этого у него было хоть отбавляй, но какая из них заставляла его руки трястись определению не поддавалось.
Ключи в руках прыгали как живые, не хотели попадать в скважины и вообще вели себя отвратительно.
- Давай я! - предложил Головин, когда его утомила эта возня у двери.
Пупков протянул ему связку, но рука дрогнула и ключи со звоном упали на пол. И Пётр и Василий одновременно кинулись их поднимать за что и поплатились - с размаху стукнувшись головами.
- Й-ой! - потирая лоб и считая серебристые звездочки перед глазами сел на пол Головин, а Пупков, потеряв равновесие завалился на него.
Лежа на своём бывшем оппоненте, к Василевсу пришло понимание своих тайных желаний. И заодно и тайных желаниях Пети.
- А может всё же в квартиру войдём? Там, наверное не так холодно и грязно... и соседи не ходят... - предложил Головин.
Едва преодолев непреодолимое ранее, то есть всё-таки попав в квартиру, Петр накинулся с поцелуями на Пупкова. Тот скорее кокетничая, нежели действительно не желая, поотталкивал Головина... секунд...две! - а потом сам взялся сражаться за свободу от одежды...
***
В фешенебельной квартире метался от стены к стене лощёный мужчина, он был в бешенстве - с каждой секундой таяли его силы, он превращался в невзрачного мужичонку с сизым испитым носом, заплывшими бесцветными глазками, дурным сивушным запахом изо рта и зубами в шахматном порядке.
Претерпев окончательное превращение, он почесал сальные волосы на затылке, подошел к большой книжной полке, на которой стояло множество вещиц никак не связанных между собой, но в то же время имеющих одну и ту же особенность - все они служили проводниками для инкуба.
- Ну что ж, обидно конечно, что этого дурачка я потерял, но не он первый и не будет последним... - взяв бумажку с неким списком, вычеркнул фамилию Пупкова и окинул взглядом свои богатства: - Тэк-с... Кто там у нас еще есть? Пирожков, ага... Ему подойдёт это! - инкуб взял с полки бензонасос от "Лады-Калины" завёрнутый в газету.
***
Тихонечко, что бы никто в отделе не слышал Головин прошептал Пупкову только что усевшемуся за свой стол:
- Вась, у тебя теперь полный фэн-шуй за столом!
- В смысле? - не понял тот.
- Ну, помнишь, ты сетовал на отсутствие голубого?
- С-сука! - в Головина тут же полетели скомканные бумажки скрепки и прочая канцелярщина. Тот уворачивался и тихо ржал.
Тогда Пупков приступил к ручной обработке неподдающегося элемента.
Народ наблюдая за этой баталией только качал головами - ну никак не найдут общего языка.
Это потому что никто не видел как Петенька мял яйца Васеньке, когда тот любя лупил его тоненькой папочкой по голове.